Войны монгольской империи Юань

Вступление

В 1271 г. великий монгольский хан Хубилай наименовал территории, непосредственно подчиненные ему, империей Юань, а себя переименовал в Юань Шицзу.

После недавнего завоевания земель в северном Китае, в период завоевания Южного Китая, борьбы с другими чингисидами и походов в Юго-Восточной Азии, основой монгольской государственной структуры оставалась армия или войско-народ монголов (монголо-татар, как их традиционно называли от южного Китая до Руси).

Вооруженные силы империи состояли, кроме собственного народа-войска (той части, которые остались в Монголии и Китае), из императорской гвардии, из воинов разных этносов (12 тыс. воинов). Армии, сформированной из «китайцев» (чжурчжэней, киданей, ханьцев из бывшей Цзинь и Южной Сун). В походах этой армии обязаны были участвовать и данники монголов. Например, корейцы против японцев, бирмано-тибетские племена при походах против Сун и на юг Индокитая.

В империи династии Юань монголы были в меньшинстве, такая же ситуация была и в армии. В стране была установлена чёткая иерархия, на вершине которой были монголы. Даже самый бедный монгол стоял в иерархии выше любого знатного выходца из покоренных и подчиненных племён и народов.

Как и во многих ранних государственных объединениях периода перехода от родового к территориальному строю, монголы были «государственным родом», куо-цу, в империи. Кстати говоря, как «род русский» на просторах Восточной Европы.

Следующими были выходцы из Средней и Передней Азии – сэмужэнь, за ними – кидане, чжурчжени и китайцы из бывшей Цзинь – ханьжэнь. Ниже всех стояли выходцы из покоренной последней и собственно китайской империи Сун – наньжэнь. Во всех городах располагались гарнизоны.

Какие-то территории ввиду того, что они не были захвачены силой, а сдались на милость монголов, имели самоуправление, и обязаны были выставлять вооруженные силы по требованию монгольской администрации. Если в целом в монгольской армии царила жесткая дисциплина, определенная обычным правом или Яссой, то у подчиненных войск монголы установили жесточайшую дисциплину.

Наличие в армии империи большинства китайцев дает повод многим исследователям называть империю и её армии монголо-китайской.

Конечно, Хубилай, при участии китайских философов и дипломатов, практиковал традиционную для китайской цивилизации доктрину «универсальной империи», где все остальные страны были данниками империи. Но если при китайских династиях это данничество часто носило условный характер, как между Си Ся и Южной Сун, то монгольский император требовал абсолютного подчинения: приезда государей других стран ко двору, выдачи заложников, детей государей, участие в походах, принятие наместников-контролеров.

Война как необходимое условие существования монголов

Война для монгольского кочевого общества, стоявшего на стадии перехода от родовой к территориально-соседской общине, была необходимым условием жизни и существования.

Это же можно сказать про любое кочевое общество на этой стадии.

Сама структура такого общества с неэквивалентной системой обмена, институтом «дара» и «одаривания», неспособностью к хозяйственному самообеспечению, использованием рабов как вещей, делала из него «паразитарное общество». Этот термин впервые употребил выдающийся советский историк и археолог Б. А. Рыбаков по отношению к хазарам.

Напомню, что после возврата Чингисхана из западного похода, срочно понадобилось начать кампанию против Цзинь, так как от богатств, захваченных на западе, ничего не осталось. А богатство Великих ханов попадало к мусульманским купцам, так как ханы, исходя из представлений их общества, кичливо платили неадекватную цену. Рашид-ад-Дин сообщает о фантастической щедрости всех великих ханов, действовавших в парадигме «одаривания».

Хубилаю как нельзя вовремя пригодилась бумажная денежная система, принятая в китайских государствах. Как и у них, военные потребности покрывали за счёт «печатания» бумажных денег. Но при нём, о чем я уже писал, был наведен полный порядок в денежной системе, основой которой стали исключительно бумажные деньги. А их безудержное «печатание», вызванное военной необходимостью, вело империю Юань к экономическим кризисам. На землях, итак разорённых войной, эпидемиями и голодом.

Так, «Юань Ши» сообщает о помощи обедневшим чингисидам (!), со стороны Хубилая:


Таким образом, как мы не раз отмечали раньше, в монгольском обществе всё было приспособлено для войны: богатуры отдыхают, чтобы снова воевать и совершать подвиги.
Если такого типа кочевое общество останавливается в своей экспансии, как это было совсем недавно на этих землях с империей монгольского этноса киданей, Ляо, и чжурчжэней, Цзинь, тут же начинается распад системы.

Империя Юань и Паган

Племена этноса мьяна завоевали все земли на территории Бирмы, но ситуация на этих землях была нестабильной, здесь обитало большое количество небирманских народов, моны, шаны и пр. Государство получило наименование по имени её столицы, Паган.

В то же время бирманцы достигли здесь естественных географических границ, и боевой дух иссяк, хроники сообщают об изнеженных и ничтожных «царях». И угроза пришла с севера.

С Паганом граничила провинция империи Юньнань. Её ван по поручению хана отправил к «царю» Наратихапате послов, с требованием, чтобы он с дарами прибыл в Пекин. Он, кстати, как и Давьет (Северный Вьетнам), отклонил это требование. В 1273 г. в Паган пришёл новый посол, уже от самого хана, а нет от вана, но он был казнён.

Среди любителей истории, с подачи Л. Н. Гумилева, глубоко укоренилась мысль, что убийство послов было сверхординарным преступления вне рамок международных отношений в это время. Но в связи с тем, что международные отношения в современном смысле отсутствовали, то и говорить о каких-то общеустановленных правилах не приходится.

А судя по частоте, с которой убивали послов от Явы до Венгрии, можно говорить о вызывающем поведении послов, которые нарушали границы дозволенного. Так, в Бирме они явились к царю в кожаных сапогах, что считалось смертельным нарушением обычая.
Но монголы, занятые войной с империей Сун, не смогли покарать бирманцев. В 1276 г., после падения столицы ханьской империи, наместник Юньнань Хуту, получив дополнительные войска, выступил в поход против Пагана. Сомнительно, что его силы составляли только 12 тыс. воинов, как сообщают источники.

Правитель Пагана или Мьянмы готовился к войне:

Битва при Нгазаунджане в 1277 г.

Эта армия встретилась с монголами в битве при Нгазаунджане.

По описанию, которое нам оставил Марко Поло об этой битве, можно предположить, что бирманцы подошли «линейно» к подготовке к бою, они выстроили войско по порядку, как в шахматах, первыми наступала колонна слоновьей кавалерии, за ними – всадники и пехота. Монголы не впервые встретились со слонами, но их кони боялись этих животных.

Учитывая их тактику, они начали импровизировать. Но засадный полк сохранял спокойствие, спрятанный в лесу. Всадники отступили под защиту деревьев, очевидно, что строй из слонов при вступлении в лесистую местность распался, монголы спешились и, используя свое преимущество в технике стрельбы, изранили слонов стрелами. Те стали разбегаться, скорее всего, в разные стороны, судя по дальнейшим событиям. Но большая их часть развернулась на свой тыл, где находилась кавалерия и пехота. В рядах бирманского войска возникла паника, но всеобщего бегства не произошло. Монголы, снова оказавшись в седле, атаковали расстроенное войско, началась рукопашная, бой шел с переменным успехом, но вовремя атаковавший запасной полк монголов и тюркской гвардии завершил дело, бирманцы были изрублены, но те, кто бежал, не были захвачены, так как кочевники остановили преследование, когда был ранен Хуту.

А вернувшись в лес, монголы поймали 200 слонов, которых отправили в Ханбалык, где было сформировано подразделение из слонов.

Покорение Пагана

После победы монголо-татары ушли. Но в конце года вторжение возглавил новый наместник Юньнань сэму Насир-ад-Дин. Он был хорошо знаком с этим регионом, так как побывал наместником в Давьете. Его войско захватило крепости Каунсин и Бамо, центры караванной торговли между Бирмой и Сун, которая, как мы видели, уже пала к тому времени. О чём монголы постарались оповестить все правительства Индокитая.

А от Пагана после похода Хуту и Насир-ад-Дин отделились шанские племена и моны, Аракан, земли у Бенгальского залива. Паган в 1280 г. решил восстановить ситуацию, а Насир-ад-Дин решил это использовать как повод, сообщив в Ханбалык об угрозе со стороны бирманцев. В 1282 г. все войска Юань, базирующиеся в юго-западном Китае, несколькими колонами выступили на Бирму, разбив войска противника в пограничном сражении. К концу 1283 г. они вязли столицу Паган. Король Наратихапат бежал на юг, а монголо-китайское воинство захватило еще несколько городов, поставило в них свои гарнизоны и приступило к разграблению территорий.


Надо думать, что войска, участвовавшие в походе против Пагана, состояли в основном из китайцев, хотя Марко Поло писал, что войско состояло из придворных фокусников и плясунов. Возможно, участие какой-то части «двора» императора побудило к таким странным описанием падкого до диковинок Марка Поло. А вот «Юань Ши» сообщает, что Хубилай отправлял в походы приговоренных к смерти преступников.

Король Наратихапат в 1285 г. признал себя «провинившимся» перед императором Юань, а новый поход монголо-китайцев в 1287 г. довершил разгром страны. Бирма была включена в состав империи. Войска Юань здесь находились до 1291 г. Король, которого народ считал трусом, был убит, а на престол избрали его сына, который тоже признал зависимость от Юань. Но вскоре шанские князья изгнали китайско-монгольские гарнизоны из долины реки Иравади, но Паганское государство не возродилось, а про его царя последний раз упоминали в 1369 г., город Паган был покинут жителями.

В 1294 г. монголо-китайские войска покинули эти территории.

Походы против юга Индокитая

На территории современных государств Вьетнама, Лаоса и Кампучии располагались государства Давьет (север Вьетнама), Чампа (юг Вьетнама), кмерхская «империя» Камбуджатеш (Кампучия, часть Вьетнама и Лаоса). После разгрома Сун, которая как наследница ханьских империй имела тесные связи с государствами Индокитая, Японии и др. приграничных государств, Юань направила к ним посольства. Многие из этих стран предпочли признать условную данническую зависимость от новой империи, правители же, по понятным причинам, предпочли сами не ездить к императору в Ханбалык, отправляя туда ценные подарки.

Многие исследователи утверждают, что монгольские владыки Китая продолжили виртуальную политику китайских владык срединной империи по отношению к соседям. Но к этому периоду империя династии Сун практически не обладала таким влиянием на соседние страны, как, например, династия империи Тан. Поэтому монголы проводили здесь такую же политику, как и в других местах Евразии.

Давьет и монголы

Мы писали о походе 1257 г. Урянхатая, сына Субэдэя против Давьета, когда монголы не достигли успеха, а Давьет вынужден был признать вассалитет. В 1260 г. после прихода к власти Хубилая отношения нормализовались, но давление на важный «фланг» в борьбе с империей Сун не ослабевало. Давьет направил в 1261 г. послов к Хубилаю с данью, он в ответ признал короля Давьета и назначил пока номинального наместника, уже упомянутого Насир-ад-Дина.

Но вскоре из Ханбалыка пришел меморандум из шести пунктов, в котором Юань требовала установить родственные отношения между династиями, прислать в Пекин в заложники сына или брата, произвести опись населения и установить налоги в пользу Юань, отправлять войска на помощь монголам, в Давьете на постоянной основе должен был быть наместник.

Вьеты не ответили на это послание, но вскоре им был назначен наместник, китаец Ли Юань, который действовал крайне жестко. Чан Тхань Тонг просил Хубилая избавить его от китайского наместника, Пекин же упорно настаивал на выполнении меморандума. Но война против Пагана и Чампы отсрочила решения вопроса с Давьетом.

В 1279 г., после покорения Сун, Юань Шицзу не одобрил план похода на Давьет, а в 1281 г. Давьет был определен как провинция Юань под названием Сюаньвэйсы («Самоуправляющийся инородческий округ»), а начальником округа назначили Баяна Тимура. Но послы Юань продолжали посещать Давьет, требуя выполнения меморандума и, в случае не прибытия короля в Ханбалык, прислать вместо себя скульптуру короля из чистого золота.

Чян Нан Тонг, понимая, что обстановка накаляется, отправил в Ханбалык своего дядю во главе с посольством, что временно удовлетворило императора Юань, но уже в 1282 г. они потребовали пропустить войска империи через территорию Давьета против государства южного Вьетнама – Чампы. Монголы также потребовали снабдить эти войска во время кампании едой. Одновременно совет старейшин Чампы обратился к Давьету не пропускать войска и преподнес ему в дар высшую буддийскую ценность – белого слона.

Чян Нан Тонг, несмотря на то, что обладал информацией об огромной армии, собранной у границ, отказался пропускать монголо-китайские войска, а по поводу еды сообщил, что его страна очень бедная и не может прокормить даже себя, не то что огромное войско.

Чампа и Юань

В Чампе, где информация о падении Сун была воспринята очень серьёзно, к послам, в отличие от Лаоса, отнеслись хорошо, признав над Чампой данничество в 1280 г. Но в Ханбалыке решили включить чамов в состав империи, разделив её на округа. После Чампы планировалось атаковать «империю» кмеров и все «народы Южных морей».

Наместник Сагату для проведения в жизнь этого решения стал собирать армию, она состояла, по данным источников, из 200 тыс. китайских и монгольских воинов, к армии присоединились чиновники, которым было поручено управлять новыми округами.

Цифра в 200 тыс. воинов представляется крайне завышенной, так как позже мы узнаем, что в штурме г. Мучэн участвовало всего 5 тыс. воинов Юань, где же были остальные?

В Чамне понимали, что война неизбежна, поэтому они захватили проплывавших мимо послов монголов, направлявшихся к государствам южнее Чампы, из опасения, что Юань сможет заключить с ними союз.


Вскоре огромный китайских флот стал осуществлять перевозку войск, снаряжения, коней и еды морем. Индраварман V, король Чампы, сосредоточил войска у г. Мучэн. Монгол Сагату семь раз высылал парламентариев, предлагая сдаться, но чамы предпочли сражаться.

В феврале 1283 г. начался штурм Мучэна с трех сторон: с моря, реки и суши. Чамы использовали «мусульманские» катапульты, но если с реки штурм был отбит, на море начался шторм, и китайские корабли не смогли подойти, то с суши монголы прорвались в город. Вскоре они добрались и до столицы Виджайю. Король бежал в горы и начал переговоры с Сагату, предлагая полное подданство, но отказывался сам явиться в лагерь победителей. Одновременно к Индравармане стекались воины, племенные ополчения, вскоре их было 20 тыс.

В свете этого, не приходится говорить ни о каких 200 тысячах воинов вторжения: Сагату постоянно просил Пекин о подкреплении. Посылал он послов с просьбой о помощи в Камбуджатеш и на остров Ява. Опасаясь, что чамы слишком увеличат свои силы, он приказал весной 1283 г. китайцу Чжан Юну атаковать их, но все его войско попало в засаду в горном ущелье, Чжан Юн еле прорвался к Сагату, который решил эвакуироваться из Чампы.

А в это время ему навстречу шли подкрепления. 200 кораблей привезли первые отряды, а за ними прибыло и войско Хутухту, тот прибыл в Чампы спустя неделю после эвакуации Сагату. Хутухту, не рискнув начать военные действия, провёл переговоры с Индраварманом, который, учитывая ситуацию, принял подданство Юань, но наотрез отказался ехать в Ханбалык.

Так непобедимая монгольская конница споткнулась в землях Индокитая. Перемирие было заключено в 1284 г. Оно нужно было и монголом, которые решили наказать Давьет, не разрешивший пройти в земли чамов.

В Ханбалыке решили вначале захватить Давьет, а потом, используя его как базу, продолжить наступление на Чампу и государство кхмеров и лаосцев.

Над Давьетом нависла смертельная угроза.

Продолжение следует…