«Мы заплатим вам наконечниками копий...»

Лето 991 года в Англии выдалось жарким: флот викингов из 94 кораблей (по некоторым источникам — из 93), скорее всего, под предводительством будущего короля Олафа Трюггвасона (или без единого командования — ясности в этом вопросе нет) подошёл к южной Англии. Надо сказать, в годы правления англосаксонского короля Эдгара Миролюбивого от набегов викингов англичане успели отвыкнуть: Миролюбивого «мореходы севера» откровенно боялись, потому и воздерживались от набегов. Но на смену сильному королю пришёл его слабый сын Этельред Неразумный. Слабый не в смысле физической силы, а... Короля-братоубийцу (а он, скорее всего, участвовал в заговоре против своего старшего брата Эдварда Мученика) элдермены слушались только тогда, когда это было им выгодно. Поэтому «ясеневое войско» решило наведаться в Англию за добычей.



И ведь успешно наведалось! Хроники немногословны, упоминают лишь факты: викинги разграбили Фолкстон, затем, пройдя вдоль побережья, совершили аналогичные действия в Сандвиче, потом — прогулялись до Ипсвича... После столь успешной, хотя и трудной работы, норманны остановились передохнуть на острове Норти. Место для стоянки было выбрано грамотно: остров соединяла с сушей узкая дамба, уходящая под воду во время прилива, буквально несколько человек могли, стоя на этой дамбе, защитить флот от большого войска. Следующей целью викингов был город Мэлдон, стоящий на реке Блэкуотер (на тот момент называвшейся Панта). О последовавших далее событиях в подробностях и рассказывает поэма «Битва при Мэлдоне».


Вскоре удивлённые северяне обнаружили перед перешейком англосаксонское войско в несколько сотен человек. Это был элдермен Биртнот, пришедший встретить викингов со своей дружиной и «фирдом» (ополчением) Эссекса. Бой — дело непредсказуемое, а целью «ясеневого войска» были деньги. Поэтому Олаф сделал Биртноту предложение, подкупающее своей новизной:


Надо сказать, что хоть время постоянного «данегельда» ещё не и настало, но время от времени англосаксонские короли откуп норманнам давали. Вот только Биртнот знал, что викинги, скорее всего, обманут, и предложил другой вариант оплаты: «Мы заплатим вам наконечниками копий и лезвиями мечей», обозвав к тому же посланника «бродягой моря». Битва стала неизбежна...


Английский предводитель и его дружина приехали к месту боя на конях, но сражаться предпочли пешими. Биртнот отправил защищать перешеек трёх тэнов: Вульфстана, Эльфхера и Маккуса. Обычно английский тэн имел при себе отряд из 10 человек, и, как выяснилось, на узком перешейке больше было и не нужно — никто из викингов не смог по нему пройти. А дальше... дальше случилось то, что ставит в вину Биртноту автор поэмы: норманны предложили английскому воеводе отойти немного, дать им возможность переправится и вступить в честную схватку — стенка на стенку. И Биртнот «воскичился» — решил дать противнику место для боя...


Скорее всего, здесь автор поэмы ошибается в мотивах элдермена. Гордость — гордостью, но Биртнот не мог не понимать: у врага — флот. Если викинги сядут на корабли, то посуху их не догнать — они просто ограбят другую часть Эссекса, который он обязан защитить. А здесь... у него войско, хоть по численности и сильно уступающее вражескому. Да, большая его часть — ополченцы, но элдермен сам обучал их владеть копьём и щитом, и главное — за ними их дома и семьи, так что в обороне сражаться фирд будет отчаянно! А тэны его дружины вооружены и обучены никак не хуже противника. И верны ему лично.


Каковы были силы противников? В поэме по именам перечислены 25 тэнов — держателей земельных наделов, даваемых за службу, но упомянуто, что были и другие. Скорее всего, дружина Биртнота состояла примерно из 100-150 человек. Ополченцев было... Исходя из археологических данных, позволяющих вычислить плотность населения Эссекса, и того, с какой территории можно было собрать ополчение за два дня, свободных крестьян — «керлов» в фирде было не менее 700 человек. Число викингов англосаксонская хроника указывает от 2 до 4 тысяч человек. Если взять среднюю команду корабля в 50 человек (а англосаксы считали именно так), то где-то четыре с половиной тысячи и получается.

И с одной, и с другой стороны в составе сражающихся армий были лучники, но на тот момент ни англичане, ни их ближайшие родственники скандинавы это оружие не любили. Зато любили копья! Именно копьё указано как оружие большей части сражающихся, меч — оружие последнего шанса, за него берутся, когда копьё потеряно. При этом часто встречаются упоминания о метательных копьях — любовь англосаксов к дротикам известна.


Англосаксы и скандинавы построили «стены щитов». У англичан в первых рядах стали Биртнот и его тэны, но упоминается, что первыми в бой вступила молодёжь: «первыми пали юноши на поле ратном». Один из викингов метнул дротик в элдермена и ранил его, но тут же был сражён ответным ударом в горло. На раненого и лишённого копья предводителя англосаксов набросился викинг, желавший поживиться кольчугой и кольцами воеводы. Биртнот выхватил меч, но не успел ударить — другой «датчанин» отсёк элдермену предплечье вместе с украшенным золотом мечом.

Верные тэны попытались спасти предводителя или хотя бы отомстить за его гибель. Но пали на поле один за другим. Между тем фирд дрался, но один из тэнов, Годрик со своими братьями, несмотря на то что воевода был щедр к нему, решил бежать и вскочил на коня Биртнота. Войско увидело бегущего всадника на коне предводителя, и... началась паника, смерть предводителя могла вдохновить тэнов на месть за него, но бегство — полностью деморализовало. Стена щитов англосаксов оказалась прорвана. Некоторые дружинники остались в строю, но их мужество не могло ничего изменить в исходе сражения. На поле битвы тело Биртнота было найдено без головы, но рядом лежал его меч с рукоятью из чеканного золота...


После победы при Мэлдоне флот викингов вошёл в Темзу. По настоянию архиепископа Кентерберийского Сигерика король Этельред предложил норманнам откуп — 10 тысяч фунтов серебра. В этом проблемы не было: английские короли и ранее платили «бродягам моря» за отсутствие набегов. Проблема была в том, что с этого момента разовые выплаты стали постоянной данью «данегельдом».

А погибший при Мэлдоне Биртнот стал не просто героем, а наглядным примером того, что можно не платить данегельд, а сражаться. И что гибель со славой в честном бою — лучше жизни, купленной ценой позорной дани. Можно сказать, что сама поэма — обличительное произведение, где сравнивается мужество погибающих с молитвой на устах (предсмертная молитва Биртнота — образец христианской литературы!) воинов с трусостью короля Этельреда Неразумного, откупающегося от язычников.

А ещё... Сегодня англичане считают, что именно с битвы при Мэлдоне идёт такая черта английского национального характера, как любовь к «честной игре». Что Биртнот — образец того, как настоящий джентльмен предпочтёт честный проигрыш бесчестной победе. Но это — они так себе льстят!